Город женщин  - Элизабет Гилберт

– Перчика и так слишком много для желудков нашей публики, – вынесла вердикт Оливия, и дело закрыли. Роланд так и не получил свою песню.

Должна сказать, Оливия нисколько не радовалась новой постановке.

Билли заразил своим энтузиазмом всех, кроме нее. В день, когда он появился в «Лили», она надулась и с тех пор так и ходила надутая. По правде говоря, ее вечно кислая мина начала меня всерьез раздражать. Постоянный торг за каждую лишнюю копейку, цензура сцен с сексуальным подтекстом, строгое соблюдение ею же установленных правил, непреклонная манера с ходу отвергать лучшие идеи Билли, бесконечное нытье насчет бюджета и умение задушить на корню любое веселье и радость – Оливия определенно действовала мне на нервы.

Взять, к примеру, предложение дяди Билли нанять для шоу шестерых новых танцоров. Пег была обеими руками за, но Оливия заявила, что нет смысла «попусту пускать пыль в глаза».

А когда Билли возразил, что с шестью дополнительными участниками кордебалета пьеса хоть немного приблизится к уровню настоящего шоу, Оливия отрезала:

– Шесть танцоров – это расходы, которые мы не можем себе позволить. А для пьесы существенной разницы я не вижу. Одна только зарплата за репетиционный период съедает сорок долларов в неделю. А ты предлагаешь взять еще шестерых. И где я найду деньги?

– Нельзя заработать деньги, не потратив их, Оливия, – напомнил Билли. – Так и быть, вложу свои.

– Час от часу не легче, – буркнула Оливия. – Да и не верится, что ты нас не кинешь. Помнишь, что случилось в Канзас-сити в тридцать третьем?

– Нет, я не помню, что случилось в Канзас-сити в тридцать третьем, – отчеканил Билли.

– Ну еще бы, – вмешалась Пег. – Ты оставил нас с Оливией с носом, вот что случилось! Мы арендовали огромный концертный зал для грандиозного мюзикла, который ты уговорил меня ставить, ты от моего имени нанял десятки местных исполнителей, а сам сбежал в Сен-Тропе на турнир по триктраку. Чтобы расплатиться, мне пришлось снять с банковского счета компании все до последнего цента, а ты со своими деньгами просто исчез на целых три месяца.

– Боже, Пегси, тебя послушать, я сделал что-то плохое.

– Разумеется, я не держу на тебя зла, – с сардонической усмешкой произнесла Пег. – Мне ли не знать о твоей любви к триктраку. Но Оливия права. «Лили» и так еле выходит в ноль. Нельзя же пойти вразнос ради одного спектакля.

– Позволь не согласиться, – возразил Билли. – Собираешься сделать шоу, которое люди захотят увидеть? Изволь потратиться! А когда люди хотят увидеть шоу, оно приносит прибыль. Невероятно, что спустя столько лет я вынужден напоминать тебе, Пег, как устроен театральный бизнес. Ну же, Пегси, хватит катить на меня бочку. Когда герой приходит тебя спасать, не стоит метать в него дротики.

– «Лили» не нужно спасать, – возразила Оливия.

– Еще как нужно, Оливия, еще как нужно! – воскликнул Билли. – Ты видела этот театр? Все разваливается на куски. Да у вас тут до сих пор газовые лампы. Зал заполняется только на четверть. «Лили» необходим хит. Позволь вам помочь. С Эдной у нас есть реальный шанс. Но халтурить нельзя ни в чем. Если удастся заманить критиков – а уж я прослежу, чтобы удалось, – все остальное должно соответствовать уровню Эдны. Давай же, Пегси, не трусь! Тебе даже не придется особенно убиваться с постановкой, ведь я помогу с режиссурой. Поделим всю работу пополам, как раньше. Ну же, солнышко, не упускай удачу. Можешь и дальше ставить свои грошовые пьески, медленно, но верно сползая в банкротство, – или мы создадим шедевр. Грандиозное шоу. Раньше ты не боялась рисковать деньгами – так рискни еще раз.

Пег колебалась.

– Может, возьмем хотя бы четверых дополнительных танцоров, Оливия?

– Пег, он пыль тебе в глаза пускает, – предупредила Оливия. – Нам это не по карману. Нам даже два лишних артиста не по карману. Не веришь – загляни в бухгалтерскую книгу.

– Ты слишком беспокоишься о деньгах, Оливия, – отмахнулся Билли. – Сколько тебя помню, всегда так было. Но деньги в жизни не главное.

– Тебе легко говорить, ты же Уильям Акерман Бьюэлл Третий из Ньюпорта, Род-Айленд, – усмехнулась Пег.

– Брось, Пегси. Ты же знаешь, на деньги мне плевать.

– Вот именно, Билли, – поддакнула Оливия. – Тебе плевать на деньги – не то что нам, бедолагам, которые не подсуетились родиться в богатой семье. Но хуже всего, что ты и Пег заразил своей беспечностью. Раньше это приносило нам одни проблемы, и я не допущу повторения.

– Но раньше-то денег нам вполне хватало, – парировал Билли. – Не будь ты такой акулой капитализма, Оливия!

Пег расхохоталась и сообщила мне на ухо громким театральным шепотом:

– Твой дядя Билли воображает себя социалистом, малышка. Но, сдается мне, не очень-то знаком с принципами социализма – за исключением свободной любви.

– А ты что думаешь, Вивиан? – спросил Билли, внезапно заметив мое присутствие.

Я очень смутилась. Их спор напоминал мне ссору родителей – только здесь родителей было трое, что окончательно сбивало с толку. В последние несколько месяцев я много раз слышала, как Пег с Оливией ругались из-за денег, но с появлением Билли ситуация накалилась до предела. И если в спорах Пег и Оливии я еще могла выбрать сторону, то Билли оставался для меня темной лошадкой. Любой ребенок рано или поздно обучается аккуратно лавировать между двумя спорящими взрослыми, но между тремя? Это было выше моих сил.

– Думаю, каждый из вас в чем-то прав, – ответила я.

Видимо, ответ был неудачный, потому что теперь на меня обозлились все трое.

В конце концов сговорились на том, что дополнительных танцоров будет четверо и Билли возьмет расходы на себя. Решение не нравилось никому – впрочем, папа всегда говорил, что таким и должен быть результат успешных деловых переговоров. «Все участники должны встать из-за стола с ощущением, что заключили невыгодную сделку, – безрадостно втолковывал мне папа. – Это значит, никого не обошли и все в более-менее равных условиях».

Глава тринадцатая

Приезд Билли Бьюэлла, несомненно, поколебал наш устоявшийся маленький мирок, но одна перемена была особенно примечательной: с его приездом в «Лили» начали больше пить.

Намного больше.

Судя по прочитанному, Анджела, ты можешь подумать, будто физически невозможно пить еще больше, но вот в чем коварство алкоголя: место для лишнего стаканчика всегда найдется. Дело практики, знаешь ли.

Главное отличие заключалось в том, что теперь с нами пила тетя Пег. Если прежде она ограничивалась парой бокалов мартини и отправлялась спать в положенное время – строго по установленному Оливией режиму, – теперь они с Билли после спектакля отправлялись кутить и напивались до полусмерти. Причем каждый божий вечер. На первых порциях мы с Селией частенько составляли им компанию, после чего двигали за весельем и приключениями в следующий бар.